читать дальше- Акаши-кун? - севшим голосом позвал Куроко. Акаши был поглощен чтением газеты и даже не повернулся в его сторону: - Да, Тецуя? - Акаши-кун, - неуверенно начал он, - я рад, что ты сходил в супермаркет и даже купил ванильное мороженое, но почему в остальных пакетах волейбольная форма, коврик для йоги и туфли на шпильках твоего размера? Акаши положил газету на стол и недовольно поморщился: - Не обращай внимания, завтра же все вернется в магазины. Второй искал себе новое хобби. Баскетбол для него закрыт, а сёги ему не так уж нравятся, как выяснилось. Предпочитает спортивные нагрузки. - А, вот как, - отозвался Куроко и еще раз внимательно взглянул на ярко-малиновые туфли в своей руке. - Акаши-кун, мне кажется, кое-что все-таки можно оставить.
однострочник за киридай. хараяма читать дальше Хара часто говорил Ямазаки, что тот красивый. Очень красивый. Он говорил это утром, он говорил это перед сном, говорил это во время бессмысленной болтовни на перемене. Просто так: "Ямазаки, ты красивый" — придыхание, восхищение, нежность. И проводил пальцами по его щеке, очерчивая скулу, которая стремительно покрывалась красными пятнами, как и весь Ямазаки. Хара говорил это, но никогда не смотрел на него. Он занавешивался челкой, когда Ямазаки убирал её — отворачивался. Трахались они либо в темноте, либо Хара закрывал глаза. И повторял как заведенный : "Красивый, красивый, красивый..."
Ямазаки не понимал. А когда он долго не понимал, он бесился. Однажды, после очередного комплимента — Хара опять говорил, отвернувшись — он разозлился окончательно. Схватил Хару за подбородок, откинул челку со лба. Хара от неожиданности вытаращился на него во все глаза.
— Почему не смотришь на меня?!
— На ощупь красивее, Ямазаки. — Хара тепло улыбнулся и разгладил пальцами морщинку между сдвинутых бровей, — Не хмурься.
кинотеатр "Хуйня" с радостью продемонстрирует фильмы, предложенные дружественными кинокомпаниями! а пока объявляется вечер исторических фильмов с самой прекрасной актрисой в главной роли
Очень хуевый мини-ретеллинг, за Ракузан рейтинг милоканона читать дальше Они думали, что я бросил баскетбол. Но я остался. Правда, у меня был один шанс из тысячи. После финала Зимнего Кубка я четыре месяца не подходил к баскетбольному кольцу. Но потом мне захотелось отомстить за все, что они сделали, и уже никто не смог бы остановить меня на этом пути. И для этой цели я победил уже очень много людей. Мне осталось победить одного. Остался всего один, и ему от меня не спрятаться нигде. Я собираюсь победить Акаши.
Акаши сдавал в багаж Плюшевую морковку, Наручники, Брошюру про бондаж, Мячик, Ножницы, С нарисованной радугой Картонку И невзрачного отаку-мальчонку.
Вещи везут на перрон. Кидают в открытый вагон. Плюшевую морковку, Наручники, Брошюру про бондаж, Мячик, Ножницы, С нарисованной радугой Картонку И сероглазого мальчонку.
В то же время, как довольный Акаши Влез на верхнюю полку, Тихо и быстро сбежал мальчонка. Хватились на станции Днище, Все работники там были в говнище. В пьяном угаре считают багаж: Плюшевая морковка, Наручники, Брошюра про бондаж, Мячик, Ножницы, С нарисованной радугой Картонка... - Ах ты ж гейшина мать, где мальчонка?!!
Вдруг видят: стоит у колес Парнишка лохматый, выше, чем лось. Поманили конфетами, схватили - и в багаж, Туда, где лежала Плюшевая морковка, Наручники, Брошюра про бондаж, Мячик, Ножницы, С нарисованной радугой Картонка, Где прежде был мальчонка.
Приехали в город Киото. Носильщик восьмой номер Везет на тележке багаж: Плюшевую морковку, Наручники, Брошюру про бондаж, Мячик, Ножницы, С нарисованной радугой Картонку И двухметрового мальчонку.
Парнишка вдруг как загундит: Мне скучно и грустно, дайте пожрать... Или хоть кого-нибудь морально обосрать. А император как закричит: - Сволочи! Хуже сейринцев! Уроды! Мальчонка не той породы! Швырнул он брошюру про бондаж, Ногой отпихнул морковку, Наручники, Картонку... - Отдайте моего мальчонку!
- Позвольте, Акаши! На станции, Согласно этой мятой квитанции, От вас получили багаж: Плюшевую морковку, Наручники, Брошюру про бондаж, Мячик, Ножницы, С нарисованной радугой Картонку И невзрачного мальчонку. Однако За время пути Мальчонка Мог подрасти!
Печальный Демон Ханамия Летал над грешною землей, Нихон под ним, за милей миля Расцвел зеленой коноплей. Он вспоминал былые годы, Когда был светел он и юн, Когда обманчивой природой Делам не добрым на угоду Был изворотлив он как вьюн, Когда сквозь длинные ресницы, С бесстыдством жадным, он внимал Как по щелчку его десницы Сраженный зверь к ногам упал; Когда не думал что творил, Бесславный пасынок везенья! Не знал укора и сомненья. И не грозил игре его Итог - рутиной стать унылый… И много, много... и всего Припомнить не имел он силы!
II
Давно уйдя от всех блуждал По склону Фудзи без приюта: Нет, от себя он не бежал, С другими стало не уютно - Однообразно, не смешно. Вертя другими как хотел, Ломал он их без наслажденья. Ни в ком достойного сему Не находя сопротивленья - И все наскучило ему.
Расскажу я вам задаром Очень просто без затей, Каково жить тем, кто яро Пейрингует лебедей.
Взять вот пейринг вакасака, Для него в каноне есть Бенто, с Аомине драка, Сакурай, блюдущий честь. Ах, какое благородство! Да, суровый будет кэп. Сакурай серьезен, собран. Вот вам пейринг – обалдеть! Кто посмеет не заметить? Кто рискнет не полюбить? Но спасибо Хьюге с Сейрин – Нам поганку не забыть.
Есть другое в свете диво: Это пейринг Лю Фукуй. Оба смотрятся игриво (опенинг не прокукуй!), Оба любят кэпа троллить И по улицам гулять, С Мурасакибарой спорить И Химуро одобрять. Неразлучные бесята И загадочный акцент. Что б не шипперить, ребята? Но мурмуры – аргумент. Ведь вселенной только геев, Как ни грустно признавать, Почему-то все не любят За каноны признавать.
Расскажу еще вам, братцы, Про загадочный предмет. Пейринга пусть нет в фандоме, Но ведь и в каноне нет. И откуда ж по сусекам Каждый божий новый тред Наскребают нам сусяджи? У меня ответа нет. Только помню как затменье Про сусяджи разговор, Есть картинка, пара драбблов И упоротый фанон. Отчего же в ночь шальную Я сусяджи берегу И Мияджи верным Сусой Под балконом стерегу?
Есть еще такая сказка, Не для каждого она: Говорят, у нас в фандоме Затерялася бара. Говорят, что нет суровей Пары капитанов двух. Про Оцубо с Окамурой И не скажут толком вслух. Ооцубо вроде вяжет, Окамура некрасив. Эх, да если б паре каждой Вот такой вот фон возник! Посмотреть: здесь есть и драма, И комический момент, И любовь двух капитанов… Но горилла – аргумент.
И совсем уж напоследок Гилти плэже воспою, Он, по сути, очень редок, Ну а я его люблю. Лишь представьте эту пару: Один любит пожирать, А второй готовит с жаром, Не пытаясь все умять. И по всем яой-канонам Эта пара будет – рай. Сверху – Мурасакибара, Ну а снизу – Сакурай.
Кто сказал "Окамура"? По просьбам двух существующих анонов-сошипперов, хуйня за Шутоку.
окукуи, драббл, RВторой месяц осени подходил к концу. Большинство людей наслаждались последними яркими днями "золотой поры", пытаясь ухватить за хвост теплую погоду.
После идиотской ситуации с несуществующей поклонницей прошел уже месяц, а они до сих пор еще не... Вот тут воображение Фукуи всегда буксовало, потому-что оформить для себя чем именно наполнено это самое "не" он не мог. В общем, они еще вообще ничего "не". Как быстро Окамура отошел от шока после невольного признания, Фукуи не знал. Тогда было очень страшно ждать реакции на случайно сорвавшиеся с губ слова. Прежде чем понял, что делает, он развернулся и просто сбежал от охреневшего лица, как героиня долбанной романтической мелодрамы. Когда на следующий день Окамура выцепил его прямо на входе и решительно затащил в пустующий кабинет, он был готов ко всему. Даже к тому, что придется убегать от этой горы мышц, теряя по дороге обувь.
Как оказалось, можно было не просчитывать маршруты побега. Закрыв за ними дверь, Окамура, запинаясь и краснея, неуверенно предложил встречаться. О боги! Он так и сказал - "встречаться"... Фукуи не знал тогда, смеяться ему или плакать. Двухметровый парень с квадратным подбородком, неловко переминаясь, хочет "встречаться". Нервно хохотнув, он, конечно-же, согласился.
И кто бы подумал, что целый чертов месяц они действительно будут встречаться. Окамура три раза приглашал его в кино, один раз - гулять в парк, и один - пить кофе в кофейне. Два раза они смотрели боевики, один- фантастику, из парка их выгнал ливень, а в кофейне Окамура в одиночку умял три порции шоколадно-ванильного торта...
В общем, все шло чудесно. Было интересно проводить время вместе : разговаривать, вспоминать матчи, обсуждать планы на зиму. Вот только с сексом не сложилось. Фукуи и рад был бы перейти к более занимательным вещам, но как? Окамура, вроде-бы, не был против. Он не пугался случайных прикосновений, придвигался ближе и даже взял его за руку в кинотеатре. В темноте ведь все-равно незаметно. Но вот более ничего не делал. А Фукуи очень хотелось. Сам он не решался приставать - а ну как Окамуре не понравиться, когда его лапают? Все-таки тот никогда на парней не засматривался. Переодеваться после тренировок было ужасно неловко. Они отворачивались друг от друга, быстро снимали форму и шли в душевые. Фукуи старался вообще не смотреть в сторону голого массивного тела Окамуры. После нескольких раз таких мучений, он стал задерживаться в зале. Через полчаса Окамура уже был вымытым и одетым, и можно было не опасаться внезапного стояка.
В последние дни тело вообще словно взбесилось. Фукуи не мог постоянно быть рядом с желанными плечами, спиной и задницей и никак не реагировать. Потому хотелось очень сильно. Везде. Дома, на занятиях и даже во время тренировок. Приходилось дрочить утром и вечером. И, иногда, - в душе после тренировки. Вот и сегодня, насмотревшись на ноги и рельефные мышцы рук отжимающегося Окамуры, Фукуи должен был потом снимать напряжение в душевой. Особенно сладко было понимать, что тот ждет его где-то возле школы и они вместе пойдут на станцию.
Он оделся, подхватил рюкзак и уже в дверях с размаху влетел в твердую теплую грудь. Отодвинуться ему уже никто не дал - сильные широкие ладони тяжело легли на плечи и притиснули ближе. Ладони слегка дрожали и это было настолько неожиданно, что тело само замерло, не желая вырываться.
Кажеться, Окамура тоже хотел...
Член начал твердеть, реагируя на близость. Фукуи еще успел подумать, что вряд-ли сможет долго продержаться, когда руки сдвинулись, сползли на спину, начали медленно и мягко гладить ее. Разница в росте мешала. Чтоб посмотреть в лицо Окамуре, пришлось сильно задрать голову вверх. Он еще никогда не видел его таким - возбужденно дышащим, взволнованным, с красными пятнами на щеках. В глазах застыли голод и желание. Окамура немного наклонился и дотронулся до его губ своими. Сначала на секунду, не дав даже распробовать. По-детски неуклюже и боязливо. Мелькнула мысль, что, наверное, тот попросту не умел целоваться - негде было научиться. От этого сразу стало легко и хорошо на душе и он широко улыбнулся. Окамура, судя по всему, ждал этой улыбки - он снова прижался к его рту, на этот раз уже более смело. Через несколько минут он полностью вошел во вкус- настойчиво облизывал и целовал, двигал осмелевшим языком во рту Фукуи. А Фукуи вело. Он почти висел на шее у Окамуры, непонятно когда вцепившись в нее руками, яростно отвечал на поцелуй и пытался не кончить лишь от ощущения твердого члена, упирающегося ему в живот. Мягкая ткань спортивных штанов не слишком скрывала приличные размеры. Окамура тихо застонал , не отрывая губ, и вдруг опустил ладонь на задницу Фукуи и сжал, впечатывая в себя, вжимая до боли. Те крупицы самоконтроля, которые Фукуи старался удержать, лопнули с треском. Он кончил, длинно выдохнув, замерев в обьятиях каменных рук, слыша громкий стон над ухом - Окамура тоже дрожал в отголосках оргазма, захлебываясь дыханием.
Стало приятно и тепло. Напряжение спало, переплавилось в спокойную тихую усталость. Еще несколько секунд, и придется разжать руки и придумывать, что делать с пятнами на штанах. А сейчас они стояли, переводя сбившееся дыхание, и не думали совершенно ни о чем. Все лучшее было еще впереди...
— Ты не сделаешь этого, — шепчет Ямазаки. Если бы он мог — матерился бы и пинался. Но час пик сомкнулся ниже их с Харой ватерлинии строем усталых пассажиров. Ямазаки смотрит сверху на головы, растущие из воротников пальто и осенних курток — и не видит. Хара стоит, притиснутый к нему, прижавшийся. У Ямазаки горит лицо. — Сделаю, — отвечает Хара, не поворачивая головы. Поезд несется сквозь туннель: темнота. В вагоне свет, душно, сплошные люди — хуже, чем на играх. Хара — запах дождя от плеч, волосы из-за влажности смешно топорщатся — шепчет. Но даже так его голос не теряет колдовской своей власти над Ямазаки. В вагоне шумно, слишком шумно. Человеческий прилив колышется, разбрызгивая шепотки и покашливания, поезд гудит, разрезая темноту тоннеля. Слова Хары в этом шумовом коктейле — тончайшая пряная нотка одержимости. Сахар, соль, эйфория. Хара роняет смешок, как бармен — коктейльную вишню в бокал. Ямазаки кажется, что он впитывает его всей кожей, давится им. Этого мало, но коварный Хара вдобавок сжимает его стояк через брюки. Так обжигающе стыдно, так раздражающе. Рука просто лежит, давит. Ямазаки кажется, он сейчас сдохнет. От возбуждения и стыда. Он не готов к такому. Да он и к Харе не готов. И тот об этом знает. Но у него есть ключик, который он подобрал к Ямазаки. Его голос. Средство стопроцентного воздействия на нервную систему, как будто специально заточенное под Ямазаки. Если сравнивать их с двумя противоборствующими армиями, Хара выходит против воображаемых мечей и луков Ямазаки, вооруженный своим голосом, как атомной бомбой. — Ямазаки, — тянет Хара. Ямазаки хочется угрожать, но это бесполезно. Он уже знает. Хара только усмехнется и растянет его мучения. Поэтому он выбирает мольбу, торг и унижение. — Не надо, прекрати, — бормочет Ямазаки, стреляя в толпу глазами: кто-то заметил? Не заметил? Услышал? Ладонь в паху сжимается, разжимается. У Ямазаки заняты обе руки: он не подумал ничего такого, когда Хара перед самым поездом попросил подержать сумку. Дурак, что не подумал. Не додумался. Ведь голос. Хара. Их… как бы свидание? Ямазаки не может об этом думать. В голове взрыв темноты, щеки наливаются жаром — обжигающе стыдно, невыносимо. Хочется спрятаться ото всех. От Хары — в первую очередь. Забиться в какой-нибудь угол и выцарапать из-под кожи постоянный фоновый шум этой привязанности, очистить кровь, освободить память. Не выходит. И, когда тревога Ямазаки становится совсем душной, Хара приходит и приносит ему себя и свой голос как дозу обезболивающего безнадежному больному. Как дозу наркоману. — Ямазаки, — тон чуть ниже, ласки чуть больше. Ямазаки чувствует, как по виску щекотно сползает капля пота. — Не надо, — шепчет Ямазаки. Никто не смотрит на них. Все на них смотрят. Замкнутое пространство, взгляды скользят, ни на чем не задерживаясь. Но это человеческое море, стая, общий нюх, инстинкты. Ямазаки хочется зажмуриться, как ребенку — если ты не смотришь в лицо страху, то он тебя не заметит. Ямазаки взрослый, он не хочет смотреть в лицо стыду. — Не надо, конечно, не надо, — голос Хары стелется мягким дымом поверх жесткого сплетения гудящего ветра, стука колес, человеческой рефлекторной возни. — Но хочется. — Я сделаю все, что захочешь, — шепчет Ямазаки, не открывая глаз, только поворачивая голову. Рука на его члене сжимается чуть крепче (трусы, форменные брюки, ширинка давит и больно, и сладко, всего мало), вкрадчиво движется: вверх, вниз. Ямазаки хочется плакать. И трахаться. Трахаться — больше. Очень, очень хочется. Ведь они еще ни разу… До конца. — Например? — Хара льет ему голос в уши, как отборнейшую отраву. Ямазаки открывает глаза, смотрит на свет, на людей и не понимает, что видит и на что смотрит. — Минет? — спрашивает он неслышно. Хара наклоняется к самому его рту, чтобы услышать. У него за щекой жвачка, губы пахнут мятой. — Да, — говорит Хара, — хочу. Другая рука медленно ложится Ямазаки на бедро, ползет на задницу — жаркое прикосновение как будто оставляет горящий след. — Дальше, — мурлычет Хара. Сжимает ягодицу Ямазаки, сжимает член. От его голоса у Ямазаки что-то сжимается в груди. Так сладко, что почти больно. — Что хочешь, — обессиленно отвечает Ямазаки. — Что хочешь. — Оууууу, — «у» такое длинное. Как удавка. Ямазаки начинает задыхаться. Поезд едет, спотыкаясь на остановках. Народу не становится меньше. Хара продолжает его размеренно гладить, стискивать задницу. — Хочу тебя трахнуть, — голос Хары смолистый и жаркий, золотая гудящая нить, которая насквозь простегивает возбуждение Ямазаки. — Разложить, растянуть, — Хара резко втягивает воздух, Ямазаки прошивает дрожью, — выебать. — Да, — покорно соглашается Ямазаки. Ему все равно — слышит кто-нибудь или нет, смотрит ли, видит ли. Ямазаки медленно, бесстыдно трется о ласкающую руку. — Что захочешь. Хара прижимает и прижимается вплотную. Ямазаки не знает, перепадает ли ему что-нибудь от покачиваний поезда, от случайных прикосновений — и не способен об этом думать. Перед открытыми глазами плавают огненные круги. Хара трогает его безжалостно, плотно, почти больно, но этого так мало. — Не могу, — Ямазаки прижимается затылком к двери, чтобы не уронить голову на плечо Харе. Он чувствует, как Хару толкают, это он зажат в безопасном уголке. Хара гладит его по бедру и начинает петь ему на ухо: — Love me tender, — поет Хара, — love me true … Ямазаки бесшумно, безголосо всхлипывает. Ему кажется, что поезд сошел с рельсов, что все вокруг становится дыбом, его вдавливает в дверь, в темноту взбесившегося ветра за ней. Голос Хары — золотое пульсирующее сияние. — All my dreams fulfill, — тихо продолжает Хара. Три строчки, но этого достаточно: Ямазаки прошибает судорогой, все смешивается, посторонние звуки исчезают и остается только голос. И Хара, потому что одно без другого не существует. Долгое мгновение Ямазаки плывет в нем, в «never let me go», освобожденный от тела, от сомнений и стыда. И потом, когда он как будто возвращается обратно, падает в вагонную сутолоку, прижимается к Харе, он все еще легкий, и счастливый, и как будто освобожденный. Хара бурно дышит рядом, даже задыхается. На щеках яркие пятна, ноздри хищно раздуваются, а еще он не жует свою жвачку. Ямазаки все равно — смотрят на них или нет. На всякий случай он оглядывается: не смотрят. Руки заняты, все что он может — украдкой скользнуть губами по шее Хары, сделав вид, что это все тряска. Хара прикладывает руку к шее, как будто Ямазаки его ужалил. — Что? — спрашивает Хара, почти что скалясь. — Не будешь больше бегать? Ямазаки смотрит на него и как будто впервые видит. — Не буду, — говорит он. Хара кривит губы в горьковатой недоулыбке, как будто ждет, что Ямазаки вспомнит сейчас про их торг. — Зачем? Не хочу. Хара выдыхает, прислоняется лбом к его плечу. — Придется, — шепчет Хара. — Не могу больше. Нужно. Общежитие, тебя. Сейчас. Ямазаки придушенно смеется. Объявляют их остановку.
анон увидел арт на предыдущей странице и понял, что должен сваять хуйню раз хуйня, пусть будет за киридай
аккр-однострочник, рейтинг- Акаши-кун, - как правило, просит Куроко, - не отворачивайся от меня. Ему нравится секс в миссионерской позе хотя бы потому, что он может смотреть Акаши прямо в глаза. Нравится цвет глаз Акаши - насыщенный красный, цвет любви и власти. Нравится, когда этот красный немного затуманен от желания. Нравится, что обычно власть в их спальне принадлежит ему. Поэтому когда в следующий раз Акаши завязывает ему глаза, сначала темнота вокруг пугает. Он хватается за Акаши, держит за плечи, гладит по бедрам, просто чтобы убедиться, что он не один. Вокруг слишком много черного. Постепенно Куроко учится, что черный тоже может быть приятным, когда Акаши медленно ласкает его, растягивает, чтобы не причинить боли. Черный может впитать в себя все лишнее, оставив вкус кожи, мягкий голос, ощущения, в которых он растворяется. Черный почти доводит его до грани. - Акаши-кун, - надсадно просит он, - Акаши-кун... Акаши делает особенно резкое движение, и темнота под его повязкой вспыхивает красным.
-
-
14.05.2015 в 14:52Пишет Гость:
за шуутоку
фильмы нашего города в кинотеатре "Хуйня"
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 16:26Пишет Гость:
гифка, за киридай.
читать дальше
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 16:27Пишет Гость:
за шуутоку
по просьбам наших зрителей мы представляем вам вечер цыганского кино в кинотеатре "Хуйня"
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 16:36Пишет Гость:
хуевый аккр-однострочник, за ракузан
читать дальше
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 20:01Пишет Гость:
аватарки за шутоку
тыдым
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 21:23Пишет Гость:
аватарочки спешл эдишн
за киридай
читать дальше
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 21:59Пишет Гость:
хуевые (и нисмишные) коллажи за киридай.
читать дальше
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 22:22Пишет Гость:
еще немножко аватарок по мотивам произведений анонов
за киридай
читать дальше
спасибо анончику счетоводу
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 23:51Пишет Гость:
рисунок за Шутоку
мидотаки
URL комментария
-
-
14.05.2015 в 23:52Пишет Гость:
однострочник за киридай. хараяма
читать дальше
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 01:03Пишет Гость:
за шуутоку, мне даже уже не стыдно))))
кинотеатр Хуйня представляет новый оскароносный фильм. Слоган - решить мое уравнение могу только я!
а для тех, кто интересуется математикой с нуля великий профессор только один раз в кинотеатре Хуйня проведет лекцию, кадр из лекции
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 01:04Пишет Гость:
Наша дружественная кинокомпания предлагает кинотеатру "Хуйня" взять в показ два новых фильма
читать дальше
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 02:45Пишет Гость:
Меня тут тоже упороло по хуевым постерам. За Ракузан
Убить Акаши
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 02:46Пишет Гость:
за шуутоку
кинотеатр "Хуйня" с радостью продемонстрирует фильмы, предложенные дружественными кинокомпаниями!
а пока объявляется вечер исторических фильмов с самой прекрасной актрисой в главной роли
ведь она всех краше - найди десять отличий!
и для любителей интеллектуальных загадок умный и красивый актеры в мистическом фильме
покупай билеты!
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 02:47Пишет Гость:
Очень хуевый мини-ретеллинг, за Ракузан
рейтинг милоканона
читать дальше
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 02:48Пишет Гость:
стыдно ли мне? не очень
читать дальше
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 02:48Пишет Гость:
за шутоку
книжная обложка, аааа
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 12:20Пишет Гость:
Сет аватарок, за киридай, киехана, хараяма, Ханамия, Хара, части тел.
15 шт.
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 13:59Пишет Гость:
За Шутоку детская книжка в стихах о ПЧ
читать дальше
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 17:19Пишет Гость:
традиционно за Шутоку.
сегодня в кинтеатре "Хуйня" фильмы на любой вкус
любите ретро-ужасы, классику жанра, тогда берите билет на сеанс на 15 00
количество мест ограничено
веселая комедия о злоключениях двух подруг ждет вас в 17 00
кто будет самой красивой невестой
и любителям призраков и мелодрам - классика жанра, старая и никогда не увядающая, на 21 00
любовь побеждает все
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 17:20Пишет Гость:
Хуевый стишок-переделка. С.Я. Маршак "Багаж." За Шутоку
снова Акаши, не грустная, но и радости мало
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 21:20Пишет Гость:
реклама окрашивающих язык конфет с Ханамией Макото за Шутоку
читать дальше
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 21:21Пишет Гость:
Переделка первый двух цифр Лермонтовского Демона за киридай!
Печальный Демон Ханамия
Летал над грешною землей...
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 21:23Пишет Гость:
За киридай
Стишок про лебедей и крэк
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 21:23Пишет Гость:
по просьбам наших преданных кинозрителей только сегодня, только ночной сеанс - триллер и любовная драма, любовь и ненависть
смотрите в 00 00 в кинотеатре "Хуйня"
за Шутоку
URL комментария
-
-
15.05.2015 в 21:24Пишет Гость:
Кто сказал "Окамура"?
По просьбам двух существующих анонов-сошипперов, хуйня за Шутоку.
окукуи, драббл, R
URL комментария
-
-
16.05.2015 в 16:54Пишет Гость:
за Шутоку
абсолютен во все времена
URL комментария
-
-
16.05.2015 в 16:54Пишет Гость:
хуйня за киридай. ямахара, метро, R, ~1050 слов. бета в отпуске
URL комментария
-
-
16.05.2015 в 16:55Пишет Гость:
анон увидел арт на предыдущей странице и понял, что должен сваять хуйню
раз хуйня, пусть будет за киридай
аккр-однострочник, рейтинг
URL комментария
-
-
16.05.2015 в 16:56Пишет Гость:
после арта кинотеатр "Хуйня" просто не мог не пустить в прокат еще один фильм
будет жарко
за шутоку
URL комментария